Ни квартиры, ни общежития в Воронеже не было да и тянуло в Москву и в 1956 году, когда вышло Постановление, отменяющее существовавший ранее запрет на свободный переход на другую работу, я вернулся в Москву,
Поиски места работы были недолгими. Решающую роль в моей дальнейшей судьбе сыграл Володя Великович (на снимке справа), пригласивший меня на работу в Специальное конструкторское бюро №1 агрегатных станков и автоматических линий. на заводе им. Серго Орджоникидзе. С Владимиром Бенциановичем Великовичем мы потом работали вместе и в ЭНИМСЕ, где он последние годы руководил отделом робототехники, Сейчас он живет в США. На снимке запечатлен момент во время нашей совместной поездки в отпуск на юг в Абхазию (Володя слева на переднем плане)…
В СКБ меня определили в конструкторскую бригаду Михаила Андреевича Панфёрова. Но вскоре работа конструктора агрегатных станков показалась мне малоинтересной, именно из-за высокой степени применения нормализованных узлов.
Как начинающему конструктору мне поручали проектирование агрегатных станков для сверлильной и фрезерной обработки корпусных деталей в автомобильной и тракторной промышленности. И в этих станках было всего три оригинальных узла: приспособление для установки и зажима заготовок, многошпиндельная коробка обеспечивающая одновременное сверление и резьбонарезание до 100 отверстий, и кондукторная плита для обеспечения соосности просверливаемых отверстий. При чем, шпиндельные коробки проектировала отдельная бригада «шпинделистов. Нужно сказать, что Михаил Андреевич Панферов по доброте душевной сыграл определённую роль в принятии мной решения решения «уйти» из конструкторов.. Дело в том, что и при проектировании оригинальных узлов оставалось мало простора для творчества, т.к. уже было накоплено много типовых конструктивных решений, и Михаил Андреевич часто говорил мне: «Что ты все стараешься выдумать? Вот я помню в таком то году, такой-то конструктор спроектировал станок для подобной делали (напр. для головки блока цилиндров). Возьми старые чертежи и измени размеры.!» Он был, конечно прав, но таким образом работа начинающего конструктора сводилась в основном к черчению и это мне не нравилось. Может быть, со временем, преодолев этот неизбежный психологический барьер я , как и многие мои сверстники стал бы конструктором оригинальных станков и автоматических линий (в СКБ было много конструкторов-ассов, таких как Саша Полонский, Давид Кольчинский, Борис Ланцман и многие другие).
Но судьба распорядилась иначе. Когда в 1958 г. я окончательно собрался переходить на станкостроительный завод им. Серго Орджоникидзе в цех наладки автоматических линий, директор завода Яков Зиновьевич Козичев, во избежание факта «переманивания сотрудника». сообщил об этом начальнику СКБ и начальник СКБ Николай Максимович Вороничев пригласил меня на беседу и предложил перейти на должность руководителя группы технической информации. Ему было известно от Панферова мое увлечение изучением немецкого языка (я учился тогда на заочных курсах), Я согласился , увидев в этом возможность лучше и быстрее сориентироваться в перспективах станкостроения и выбрать направление дальнейшей деятельности. Так оно впоследствии и получилось: вскоре я был назначен руководителем лаборатории автоматизации инженерного труда (ЛАИТ) и последние 30 лет я занимался внедрением (теперь смешное слово) вычислительной техники в станкостроении (САПР, ЧПУ, АСУ, АСУТП и пр.).
Свою работу на новой должности я начал с регулярных выпусков информационных бюллетеней на основе публикаций в иностранных журналах (естественно, предварительно приходилось их читать.) и новинок в нашем и других конструкторских бюро.
Я часто с благодарностью вспоминаю годы работы в конструкторской бригаде с её строгой , но разумной дисциплиной (в 8 утра — перекличка и докладная на стол начальнику, кто отсутствует или опоздал) и моих «соседей» по чертёжным доскам : Валерия Рубинштейна. Светлану Хромову, Майю Маргулиес, Володю Жаворонкова и других.
Я проработал в СКБ-1 десять лет. Это время (пришедшееся на мой возраст от 24 до 34 лет) было отмечено регулярными турпоходами и пешком и на байдарках. Были посиделки и туристские песни у костра и интересные встречи на дорогах… С благодарностью вспоминаю нашу конструкторскую бригаду; Валерия Рубинштейна, Светлану Хромову, Володю Жаворонкова и Михаила Андреевича Панферова, разглядевшего во мне «рациональное зерно».
