Василий Николаевич Ледовских, Василий Михайлович Дзегилевич, Иван Гудов, Виктор Сергеевич Емельянов, Николай Осипов, Владимир Киселев, Константин Поленин, Сергея Морковин, Л. Е. Немировский, В. И. Зотов, Виктор Сергеевич Емельянов, Николай Павлович Воронин.

Человеческую жизнь нередко уподобляют морю. Даже есть па этот счет крылатое выражение: море жизни. Море находится в непрерывном движении и силой своего движения, силой чередующихся приливов и отливов воды, то набегающей на берег, то отступающей от него, обкатывает и шлифует даже самые твердые камни.

Жизнь так же, как море, находится в беспрерывном движении, определяющем судьбы людей, формирующем их взгляды и убеждения.

Происходит сложный процесс становления человеческой личности. Сложный потому, что человек — не камень, а живой организм, наделенный способностью мыслить и действовать. Своей деятельностью он сам вызывает и направляет движение в море жизни. И чем сознательнее действия человека, тем целеустремленнее это движение.

Когда-то в давние времена говорилось, что «судьба играет человеком». Время и жизненный опыт показали, что человек может и должен стать строителем и властелином своей судьбы. Такая возможность откроется перед ним, если он осознает смысл и цель своего существования на земле. Но понимание цели и смысла жизни приходит к человеку не сразу и не к каждому одинаково. У одних это происходит постепенно, будто они шаг за шагом поднимаются в гору, преодолевая препятствия, и наконец выходят к вершине, с которой им видно далеко окрест. Для других необходимо стечение определенных обстоятельств, способствующих прозрению. И тогда, как при вспышке молнии, им яснее открывается опыт пережитого и надежды будущего, дающие силу для новых свершений. Этот светлый миг озарения надолго, а порой навсегда остается в их памяти.

Для шлифовщика Московского станкостроительного завода имени Серго Орджоникидзе Василия Николаевича Ледовских таким памятным стал вечер 12 февраля 1976 года в Колонном зале Дома союзов.

Это вовсе не значит, что до того в жизни Василия Ледовских не было ничего такого, что могло бы оставить зарубку в памяти. Конечно, было! Ведь к тому времени он прожил на земле уже полных пятьдесят лет. Был отцом двоих взрослых детей. На заводе считался мастером высокой квалификации. Ему было присвоено почетное звание лучшего шлифовщика предприятий Министерства станкостроительной промышленности СССР. Его производственные успехи отмечались правительственными наградами. И все же особо памятным для него стал именно тот февральский вечер 1976 года.

Дело в том, что еще в декабре 1975 года в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении завода орденом Ленина. А 12 февраля семьдесят шестого года состоялось вручение этой награды.

Празднично украшенный и ярко освещенный огнями хрустальных люстр, Колонный зал был до отказа заполнен передовиками производства, представителями всех цехов. Люди заняли места в президиуме торжественного собрания. В числе их был и шлифовщик Василий Ледовских. Ветеранам труда выпала высокая честь внести шитое шелком заводское знамя. Когда алое полотнище проносили перед столом президиу-ма к трибуне, все участники торжества встали. Под гулкими сводами зала загремели аплодисменты. Потом внятно и четко прозвучали слова Указа и к знамени прикрепили орден Ленина — высшую награду страны. Зал опять отозвался громом аплодисментов.

И вот тут-то обычно очень спокойный Василий Николаевич Ледовских почувствовал необыкновенное волнение, горячо подступившее к сердцу. Он ощутил личную причастность ко всему, что здесь происходит, и свою близость ко всем находящимся в зале, будто все эти люди были его кровной родней. И в эти неповторимые волнующие мгновения перед мысленным взором его с необыкновенной ясностью предстало все пережитое. И не просто промелькнуло, чтобы тут же растаять, как некое видение. Нет, все пережитое увиделось ему заново, с высоты того, что происходило здесь, в Колонном зале Дома союзов.

Василий Ледовских уже давно привык считать себя коренным москвичом. С Москвой были связаны самые значительные события в его жизни. Но родился он в небольшой деревеньке Чащинские дворики, угнездившейся в лесостепной полосе на юго-востоке Тамбовской губернии. Было это в 1926 году, то есть еще в доколхозное время.

Отец его Николай Афанасьевич и мать Федосья Максимовна числились крестьянами. Но хозяйство Ледовских было таким слабым, что прокормиться крестьянским трудом на земле семья не могла, поэтому отцу пришлось заняться сапожничеством. Тут к месту будет заметить, что деревенский сапожник вовсе не похож на сапожника городского. Городскому сапожнику, какой бы он ни был, доводилось заниматься не только починкой, но шить и новую обувь. Деревенский сапожник, как правило, занимался только починкой старья. Да и с починкой-то к нему шли уже в самом крайнем случае, когда «обутка» — сапоги, полусапожки или валенки — пришла в совершеннейшую негодность и сам хозяин обутки ничего с ней поделать не мог. Значит, деревенский сапожник волей-неволей вынужден был иметь дело с таким материалом, от которого несло тленом и прахом, разрушающим легкие.

Николай Афанасьевич Ледовских от природы был силен и крепок. Но сапожничество подточило его здоровье. Все чаще он уставал, заходился удушливым кашлем, грудь и лоб покрывались нездоровой испариной. Доктор сельской больницы определил, что сапожник Ледовских болен тяжелой формой туберкулеза легких. Этот недуг, неизлечимый по тогдашнему времени, стал причиной ранней смерти Николая Афанасьевича.

У овдовевшей Федосьи Максимовны осталось трое детей — Василий, Иван и Анна. Все трое еще не вышли из школьного возраста. Их надо было растить, как говорится, поднимать на ноги. Сама Федосья Максимовна еще при жизни мужа начала работать в колхозе. Теперь забот у нее прибавилось вдвое. Единственной опорой был старшенький — Вася. Ему уже исполнилось четырнадцать лет, и весной 1940 года он должен был закончить сельскую семилетнюю школу. Но, видя, как тяжело приходится матери, Василий решил оставить учебу и тоже пойти работать. Федосья Максимовна была, конечно, против такого решения.

— Как-нибудь перебьемся, сынок, — говорила она. — А школу надо закончить, ведь теперь уже немного осталось.

— Нет, мама, я твердо надумал работать в колхозе, а учиться буду самостоятельно. Потом сдам экзамены, — стоял на своем Василий.

И вот в сороковом году, не закончив последний класс семилетки, он стал наравне со взрослыми работать в колхозной бригаде. А в июне сорок первого гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война.

Большинство мужчин из колхоза — самых молодых, самых крепких — сразу призвали в армию. Оставшимся в деревне женщинам, старикам и подросткам пришлось работать каждому за двоих. Для фронта, для обороны страны от фашистских захватчиков колхоз отдал и самые исправные тракторы, и автомашины, и лошадей. А ведь надо было пахать землю, сеять и растить хлеб. Надо было производить мясо и молоко. И в первую очередь не для себя, а для фронта.

Трудно, ах как трудно жила деревня в то военное время. Но лишения и трудности выпали тогда на долю всего народа…

Осенью сорок четвертого года Василия Ледовских призвали в армию. Он выглядел рослым парнем, был уверен, что его сразу пошлют на фронт, и сам всей душой рвался туда, но для прохождения воинской службы новобранца Ледовских направили не на запад, где гремели бои, а на Дальний Восток. И все же ему пришлось принять боевое крещение. Летом сорок пятого, когда война в Европе уже окончилась полным разгромом немецко-фашистских агрессоров, нашим Вооруженным Силам на Дальнем Востоке пришлось сражаться с японской военщиной. Стрелковую часть, в которой служил Ледовских, сразу выдвинули на передовую линию фронта. В первом же бою Василий был тяжело ранен и попал в госпиталь.

Война с Японией была скоротечной. Боевые действия наших войск, начавшиеся 9 августа, развивались с такой стремительной силой, что 2 сентября японцы сложили оружие. Василий Ледовских узнал об этом в госпитале. Но положение в сопредельных странах еще было тревожным. Поэтому, выписавшись из госпиталя, Ледовских снова вернулся в свою часть, продолжал нести солдатскую службу. Лишь в 1950 году он получил кратковременный отпуск.

А в жизни родных за это время произошли большие перемены. Жить в деревне было трудно и голодно. По совету сестры, давно уже переехавшей в Москву, Федосья Максимовна также решила податься в столицу. Сначала она с сыном и дочерью приютилась у сестры, потом поступила уборщицей на станкостроительный завод и от завода получила жилье в доме барачного типа, построенном еще в годы первой пятилетки. Младший брат Василия Иван поступил на тот же завод подручным слесаря. Поэтому в отпуск к родным солдат Ледовских поехал уже не в Чащинские дворики, а в Москву.

В бараке, где поселилась мать, проживала еще одна женщина из Тамбовской области. Землячки, как водится, подружились и уже считались как бы родней. А у той землячки в Москве была сестра, еще совсем молодая девушка Клавдия. Прибывший в отпуск Василий познакомился с ней. Молодые люди понравились друг другу, часто встречались. Когда Ледовских после отпуска вернулся опять в свою часть, они стали переписываться. Вскоре Василий, отслужив свой срок, демобилизовался из армии, приехал в Москву, и тут он и Клавдия поженились.

Перед женитьбой Василий устроился на работу. Брат Иван посоветовал ему:

— Поступай к нам. Завод большой, знаменитый. Получишь квалификацию и раскаиваться не будешь.

Василий пошел на станкостроительный. Отдел кадров направил демобилизованного солдата в одиннадцатый инструментальный цех под начало опытного мастера Василия Михайловича Дзегилевича, обучавшего новичков работать на шлифовальном станке.

Ледовских оказался прилежным учеником. Он обладал природной смекалкой и добросовестным отношением к делу — чертами, проявившимися еще в отрочестве. Служба в армии упрочила и развила эти черты его характера. Правда, работа на шлифовальном станке оказалась гораздо сложнее того, с чем приходилось ему иметь дело до этого. Она требовала особой точности и даже виртуозности, близкой к искусству. Но именно этим-то она и привлекала молодого рабочего. Дзегилевич радовался успехам своего ученика.

Старый кадровый рабочий не только обучал новичков работе на станке, но и воспитывал у них чувство гордости за свой завод, прививал им уважение к славным традициям станкозаводцев. А традиции действительно славные.

Завод был одним из первенцев отечественного станкостроения. Строительство его началось в 1929 году, а в декабре тридцать второго он уже стал выпускать станки своей марки, которые были так необходимы стране, вступившей на путь социалистической индустриализации. Тогда, в начале тридцатых годов, на весь Советский Союз прокатилась слава фрезеровщика этого еще молодого завода Ивана Гудова, установившего мировой рекорд скорости фрезерования и выполнявшего дневную норму выработки более чем на тысячу процентов. У Ивана Гудова нашлось немало последователей. В 1939 году завод, которому было присвоено имя Серго Орджоникидзе, за выдающиеся успехи в развитии отечественного станкостроения был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В начале Великой Отечественной войны, в самое трудное время, когда гитлеровские войска были уже на близких подступах к советской столице, он, как и большинство важнейших предприятий Москвы, был эвакуирован на восток. В полуопустевших цехах осталась лишь небольшая группа старых кадровых рабочих, переключившихся на выпуск другой продукции, необходимой для обороны столицы от вражеских полчищ. Трудились они самоотверженно и жили прямо тут же, в цехах. Когда же фашистские войска были разбиты и отброшены от Москвы, началось возрождение завода и переоснащение его новым, более совершенным оборудованием.

К началу пятидесятых годов обновленный завод снова работал уже в полную силу. Вокруг старых опытных кадровиков поднялась полная смелых дерзаний молодая поросль рабочего коллектива. Так вокруг старых матерых дубов поднимаются молодые деревца, с годами разрастающиеся в могучую, полную сил дубраву…

Мастер Дзегилевич имел все основания гордиться своим учеником: за три года Василий Ледовских стал первоклассным шлифовщиком. Товарищи по цеху относились к нему с уважением, отмечая серьезность и спокойную собранность характера. Знали, что Василий Ледовских слов на ветер не бросает, а что сказал, то и сделает.

И семейные дела у Ледовских сложились счастливо. У них с Клавдией Андреевной было уже двое детей — сын Олег, родившийся в 1952 году, и дочка Тамара — на четыре года моложе Олега. Дети прилежно учились в школе. Жила семья Ледовских в новой благоустроенной квартире. Все это взаимосвязывалось: добросовестная отличная работа на заводе способствовала благополучию в семье. А в семье уже привыкли говорить о заводе, где работал Василий Николаевич, «наш завод».

За успешное выполнение планов восьмой пятилетки Василий Николаевич получил первую правительственную награду — орден «Знак Почета». Правительственная награда отца была гордостью всей семьи Ледовских.

Есть в Москве еще один знаменитый станкостроительный завод — «Красный пролетарий», выпускающий станки массовых серий. Еще в довоенные годы он особо прославился станками серии ДИП, что рас-шифровывается как «догнать и перегнать». Красно-пролетарцы с гордостью говорят, что каждый третий токарный станок, работающий в Советском Союзе, сделан на их заводе. У завода имени Серго Орджоникидзе другой профиль. Здесь создают уникальные поточные линии автоматических станков с программным управлением для оборудования ими новых предприятий, главным образом автомобильной и тракторной промышленности. Коллективы этих заводов уже не первый десяток лет гласно и негласно соревнуются друг с другом, и, когда в канун XXV съезда КПСС токарь «Красного пролетария» А. Я. Рыбаков выступил с обращением развернуть социалистическое соревнование под девизом «Производительность труда на каждом рабочем месте — на уровень заданий будущего года», первым на этот призыв откликнулся орджоникидзевец Ледовских. В соревнование включились и многие другие рабочие, но лидерами его были Рыбаков и Ледовских.

В 1975 году за успехи в выполнении личного социалистического обязательства, значительно превышавшего плановое задание, Василий Николаевич был отмечен новой правительственной наградой — орденом Трудового Красного Знамени, а незадолго до этого Министерство станкостроения наградило его ценным подарком — автомашиной «Москвич».

Все это, начиная с деревенского детства и кончая последними событиями, ожило в памяти и отозвалось в душе Василия Николаевича в тот февральский вечер в Колонном зале Дома союзов…

Через несколько дней после того в Кремлевском Дворце съездов открылся и начал работу XXV съезд КПСС, ставший новой вехой на пути к коммунизму. Вчитываясь в строки доклада, с которым выступил на съезде Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, Василий Николаевич видел в нем программу и для себя. И были созвучны душевному настрою Ледовских слова о том, что главной особенностью новой, десятой пятилетки должны стать эффективность и качество работы. Врезались в его память и такие слова доклада: «Ничто так не возвышает личность, как активная жизненная позиция, сознательное отношение к общественному долгу, когда единство слова и дела становятся повседневной нормой поведения».

Единство слова и дела давно уже стало жизненным правилом Ледовских.

Инструментальный, или, как принято называть его, одиннадцатый, цех расположен на первом этаже главного производственного корпуса. А шлифовальный станок Ледовских — крайний слева от центрального пролета. Рядом с ним, а точнее сказать, слева от него и перед ним — станки молодых шлифовщиков — Николая Осипова, Владимира Киселева, Константина Поленина и Сергея Морковина. Все четверо со средним образованием, и все пришли на завод уже после окончания срока армейской службы. Это бригада Ледовских. Но Василий Николаевич для них не просто бригадир, а бригадир-наставник, к которому они относятся с почтительным уважением.

— Как рядовые солдаты к генералу, — в шутку сказал однажды секретарь цеховой партийной организации Виктор Сергеевич Емельянов. И тут же добавил: — А что вы думаете, хотя у Ледовских и нет генеральского звания, но в своей рабочей профессии он — генерал. Никак не менее…

Участок, на котором работает Ледовских, называют финишным. Шлифовкой завершается технологический процесс обработки детали, а точность шлифовки — предельная. После того как деталь прошла через руки Ледовских, замерять ее уже нечего. Полная гарантия точности. Точность стала правилом для Василия Николаевича. К такому же правилу приучает он и молодых членов своей бригады.

Человек, идущий по главному пролету инструментального цеха, видит шлифовщика Ледовских лишь со спины. Вот он стоит в своем темном рабочем халате, высокий, чуть-чуть склонившийся над станком. По точно выверенным движениям рук, по этой сутуловатой спине уже можно судить: работает мастер высокого класса. Если же зайти вперед, то увидишь спокойное, сосредоточенное лицо с острым прищуром глаз, которые зорко следят и за процессом шлифовки на своем станке, и за работой соседних. За четверть века самостоятельной работы он изучил все особенности своего станка и не только по паспорту, но и на глаз привык определять марку стали, из которой сделана деталь, поступившая на шлифовку. Эти знания дают ему возможность экономить на обработке какой-то детали пусть хотя бы 20—30 секунд. За смену экономия составляет полчаса, а за неделю уже три часа — дело нешуточное!

У него большой опыт, он многое знает, но до сих пор продолжает учиться и не устает мозговать над тем, как бы еще усовершенствовать оборудование, чтобы увеличить выработку. Поддерживает постоянный контакт с инженерами. Особенно с главным технологом завода Л. Е. Немировским и технологом своего цеха В. И. Зотовым. Случается, что-то подскажут технологи, а бывает и так, что догадка шлифовщика приводит инженеров к решению неожиданно интересной и смелой идеи. Стремление к усовершенствованию оборудования и постоянные поиски более выгодных приемов шлифования он перенял еще от своего первого наставника, мастера Дзегилевича и продолжает развивать уже самостоятельно. Эти поиски нового для него не самоцель, а путь к повышению производительности труда. И надо сказать, что они не бесплодны. Недаром Василий Николаевич является председателем совета рабочих новаторов при Министерстве станкостроения…

В десятую пятилетку Василий Николаевич Ледовских вступил в состоянии душевной окрыленности, вспыхнувшей в нем в тот памятный день, когда заводу вручали орден Ленина, и подкрепленной программными решениями XXV съезда партии. Одним из первых на заводе он уже в 1976 году показал образец эффективной и качественной работы. Но особенно счастливым в его рабочей судьбе стал 1977 год.

Это был год, богатый событиями громадного общественного значения и принятия новой Конституции СССР. В жизни Василия Николаевича эти события нашли прямое и непосредственное отражение.

В том году токаря с «Красного пролетария» Рыбакова, чью инициативу широкого соревнования станочников так горячо поддержал Ледовских, выдвинули на руководящую работу в ЦК профсоюза. Уходя с завода, Рыбаков встретился с Василием Николаевичем и спросил, слыхал ли тот о шлифовщике с Каменец-Подольского завода Владиславе Леонтьевиче Сикоренко? «Да, слышал», — ответил Ледовских.

О Сикоренко и в газетах писали, что это первоклассный шлифовщик.

— Вызовите его на соревнование, — подсказал Рыбаков. — Это и вам интересно, и очень важно, что инициатива идет от москвича…

Предложение пришлось по душе Василию Николаевичу. Он послал Сикоренко письмо, а потом они встретились и подписали договор о социалистическом соревновании. Главным условием договора было обязательство работать с опережением плана роста производительности труда на год и давать изделия только высшего класса точности. Арбитрами соревнования договаривающиеся стороны просили быть заводские комитеты профсоюза, с тем, чтобы они ежеквартально подводили итоги работы соревнующихся и определяли победителя.

В. Л. Сикоренко помоложе Василия Николаевича, и общее образование у него повыше. Но Ледовских не уронил чести москвича. Из квартала в квартал первенство оставалось за ним. Качество изделий и у того и у другого только отличное…

В ноябре семьдесят седьмого года приятной неожиданностью для Василия Николаевича было то, что постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР ему была присуждена Государственная премия «за выдающиеся достижения в труде на основе личных и бригадных планов по ускоренному росту производительности труда, модернизации оборудования, повышению эффективности использования техники и других резервов производства». Так рабочий В. Н. Ледовских стал лауреатом Государственной премии СССР.

Памятный семьдесят седьмой год завершился еще одним важным событием. По итогам производственной и массово-политической работы всего коллектива инструментального цеха за год ему было присвоено высокое звание цеха коммунистического труда.

Бригады коммунистического труда на заводе были известны не первый год, но звания цеха коммунистического труда первым добился инструментальный. Почему, же именно — инструментальный? А потому, что здесь нагляднее всего проявилась авангардная роль коммунистов, показывающих пример сознательного коммунистического отношения к труду.

В инструментальном давно уже сложился дружный коллектив мастеров, станочников, слесарей, наладчиков. Каждый третий из работающих в цехе — коммунист или комсомолец. Это большая организующая сила. Секретарем цеховой партийной организации здесь уже не первый раз избирается старший мастер Виктор Сергеевич Емельянов, работающий на заводе около двадцати лет. Его знают все, и он знает каждого. В дружном контакте с начальником цеха коммунистом Николаем Павловичем Ворониным они делают все, чтобы создать в коллективе атмосферу одухотворенности и высокой сознательности. Виктор Сергеевич одним из первых взял обязательство выполнить план десятой пятилетки по производительности труда за четыре года. Личный пример секретаря парторганизации — великое дело. У Емельянова появилось немало последователей.

В цехе довольно большой процент молодых рабочих. Коммунисты воспитывают в них уважительное отношение к таким передовикам производства, как В. Н. Ледовских, как кавалер ордена Октябрьской Революции слесарь Ефимушкин, токарь-расточник Дугин и другие. Молодежи здесь стараются привить стремление подражать благородным примерам ударников — трудиться по долгу и совести, повышать свое мастерство. И эта воспитательная работа не безрезультатна. Секретарь цеховой комсомольской организации токарь Семен Шаров, работая на заводе, окончил техникум, а сейчас учится на заочном отделении Высшего технического училища имени Баумана…

Серьезная работа по коммунистическому воспитанию, проводимая партийной организацией инструментального цеха, способствует сплочению всего рабочего коллектива и новым успехам в выполнении плана десятой пятилетки. У беспартийных рабочих под влиянием этого также развивается общественная жилка.

— Что ни говорите, а в цехе коммунистического труда и работается как-то вдохновеннее, охотнее, — заметил однажды Василий Николаевич Ледовских.

Лично для него это связано еще и с тем, что он стал депутатом Московского Совета. Уже не однажды при проведении выборов в местные Советы общественные организации завода, зная точность и аккуратность Василия Николаевича, выдвигали его на работу в избирательной комиссии, и он всегда добросовестно справлялся с порученным делом. Теперь же его самого избрали депутатом Моссовета. Накануне выборов Ледовских встречался со своими избирателями, рассказывал им о своих делах, внимательно прислушивался к их наказам и предложениям, брал все на заметку, чтобы дельное провести в жизнь, а негодное, мешающее людям устранить.

Разговаривая об этом с Василием Николаевичем, я сказал, что, вероятно, забот у него теперь стало значительно больше.

— Ничего, своя ноша не тянет, — ответил на это Ледовских.

Своя ноша!.. Как поднимается человеческое сознание! Было время, когда «своей ношей», то есть своей личной обязанностью, для Василия Ледовских была забота о семье, оставшейся после смерти отца. Потом — служба в армии. Но армейская служба — долг и обязанность каждого гражданина СССР, определенная Основным Законом государства. Эта «ноша» — не в счет…

Потом пришло время создавать свою семью и заботиться о ее благополучии. А благополучие семьи зависело от работы на заводе. Однако свою работу на заводе невозможно представить без слаженных действий всего очень большого и сложного рабочего коллектива. Значит, «своей ношей» стал весь завод. А теперь — депутатские обязанности. Следовательно, ко всем прежним заботам прибавились заботы о нуждах своих избирателей, наконец, о Москве, перед которой выдвинута гордая задача: стать первым в мире образцовым коммунистическим городом. И в решении этой задачи у депутата Ледовских свои обязанности, своя ноша.

Но у него есть еще забота и о том, в какие сроки и как начнет работать вторая очередь КамАЗа, для которого по государственному спецзаказу Московский завод имени Серго Орджоникидзе должен изготовить сложные автоматические линии. Значит, сознание шлифовщика Ледовских поднялось до высоты, с которой он своим чувством и разумом способен охватить уже государственную заботу. И для него это опять-таки — «своя ноша».

Своя, нелегкая, но — счастливая!

В безбрежном море жизни один человек меньше и слабее песчинки. Один он не выстоит перед напором бушующих волн и слепо подчиняется судьбе, которая может играть им зло и опасно. Но если он вместе с народом, родившим его, силы его неисчислимо возрастают; он обретает способность вернее понимать пережитое и отчетливее видеть будущее. Тогда он сам становится властелином своей судьбы, счастливым строителем нового мира.

Пример тому — жизнь и труд Василия Николаевича Ледовских.